Я начала свое эссе со слов главного героя, Курта Барнерта, которые он сказал на своей выставке. Эти слова являются как бы итогом этого этапа творчества и поэтому для меня они задают направление для анализа и я надеялась, что они помогут понять что он реализует в своих картинах, что он пытается сказать, вспомнить, прожить, что в его бессознательном ищет способ высказаться, но пока возникает еще больше вопросов. Курт говорит, что числам придает смысл то, что они выиграли в лотерее. Но что такое лотерея по отношению к числам? Можно ли сравнить лотерею с жизней, где первая является случайной комбинацией чисел, а вторая случайной чередой событий? Что тогда можно сказать о его выставке? Что дает смысл, истинность, ценность, красоту череде событий в жизни? Что дает смысл, истинность, ценность, красоту этим картинам на его выставке? Если это просто перерисованные случайные фото, то тогда это глупо, бессмысленно? Какую правду хочет автор?
Чтобы хоть как то приблизиться к пониманию творчества главного героя нам нужно обратится к личной истории, к его детству. Конечно же, первая о ком я буду писать, это тётя Элизабет, молодая и очень красивая девушка 23 лет, которая считает своего племянника очень талантливым. Она водит его на выставки, чтобы он учился. Сцена в автобусе, где тетя спрашивает у Курта почему он так скучает по Дрездену, говорит нам о наличие близости между ними. Курт делиться своими сокровенными переживаниями, что скучает не только по рыжеволосой девочке Йоханне, но и по старикам Шредерам. В автобусе Курт лежал на ее руках, как младенец, и очарованно смотрел то на грудь тети, то на её лицо. На мой взгляд, тетя Элизабет чрезмерно стимулирует сексуальные влечения Курта и не только физическим контактом. Возможно, Курт подглядывал за тетей или другими женщинами, он рисует обнаженную девушку еще до того как случилась сцена с обнаженной тетей Элизабет, которая играла на фортепиано и говорила ему: “Не отводи, Курт, правда прекрасна, всегда. В этот звуке сосредоточена вся сила музыки, жизнь всей вселенной, люди ищут формулу мира, но вот она, вот. Ты слышишь?! Вторая ля на фортепиано……..Теперь я знаю это”.
Эта сцена стала причиной обращения к врачу, который ставит тете Элизабет диагноз шизофрения. Курт был свидетелем ее госпитализации, он смотрел на эту сцену полную отчаяния и беспомощности. Он поднес руку к глазам так, что весь фон стал размыт и повторил это несколько раз. Тетя Элизабет говорит: “Не отводи глаз”.
Важно учитывать исторический контекст, действия происходят во время нацистского режима, когда психически больных подвергали стерилизации или умерщвлению в газовых камерах. Врач Карл Зебанд стал тем, кто “освободил от бремени бессмысленного существования” тетю Элизабет. Он поставил в ее карточке красный плюс, который “значил, что особь бесполезна и этот пациент будет переведен в одно из учреждений восточной части Рейха”. Так и случилось с тётей Элизабет. Родственникам (в том числе и Курт), которые приехали ее навестить, сказали, что ее перевели в другое учреждение. Больше они ее не увидят, в 1945 году она умерла в газовой камере. Что для Курта было это исчезновение тети? Что он об этом знал? Как он это проживал? Мы не знаем, я могу только предположить, что эта потеря была одной из самых значимых. В этом же году умирает его детская любовь Йоханна вместе со своей мамой во время бомбежки, также два его родных брата погибают на войне. Не смотря на свои юные годы Курту пришлось пережить много потерь, но еще одним испытанием станет для него самоубийство отца в студенческие годы.
В юношеские годы с Куртом произошло одно очень загадочное переживание, похожее на то, что испытала тетя Элизабет. Курт понял формулу мира. Он пришел к отцу:
Курт: “Отец, тебе не нужно больше переживать, я понял, я все понял”.
Отец: “Что? Что ты понял?”
Курт: “Всё, всё понял! Как всё связано, понял, что всё связано, всё! Формулу мира. Мне больше не надо переживать, мне больше не надо бояться, я не прикасаем.”
Отец: “Прекрасно.”
Курт: “Нет, папа, ты не понимаешь, тебе больше не нужно волноваться, честно, мне теперь даже не нужно становиться художником, я могу быть кем угодно, но я всегда буду видеть верно, видеть истину.”
В академие искусств Курт встречает девушку по имени Элизабет. У этой девушки не только имя, как у тёти Курта, но и внешне она очень на нее похожа. Отец этой девушки тот самый Карл Зебанд, который “освободил от бремени бессмысленного существования” тетю Курта. Более того Курт будет рисовать портрет этого врача в том самом кабинете , где был поставлен красный плюс в ее мед. карту, который решил ее судьбу, который приговорил ее к смерти в газовой камере. Это был тот же кабинет с теми же часами и с тем же рисунком, о котором в свое время говорила тетя Элизабет. Это был тот же кабинет, в котором тетя Элизабет рассказала врачу о своем очень талантливом племяннике. Этот момент в фильме я бы назвала пуповиной этой истории, в этом месте пересекаются все дороги - прошлого, теперешнего, будущего; это точка, которая соединяет невообразимые вещи; это точка, которая каким-то непостижимым образом объединяет то, то что, кажется, объединить невозможно.
После того как Курт закончил работу над портретом, он вместе с Элизабет рассматривает их семейный альбом и говорит: “Почти никто не любит свои фотографии, но всем нравятся портреты, значит снимки правдивее”. Поиск правды - это то, что не давало покоя Курту. Не смотря на то, что ему поручили почетную работу за хорошие деньги, это не было тем, что ему было нужно. Курт вместе с Элизабет отправился в Западную Германию, вероятно в поисках той самой правды. Там он попадает в академию искусств, где знакомится с одним профессором, который всегда ходит в шляпе. Этот профессор работает только с войлоком и жиром. Лекции этого профессора не имели ничего общего с тем, чего раньше обучали Курта, а именно, что “современный художник может достичь истинной свободы только если он служит интересам народа, позиция я, я, я ведет в пустоту” или “отбросьте тщеславие и станьте на службу идее, на службу народу, работайте над своей позицией, над своим умением и правильное искусство польется из под ваших рук”. Этот профессор не пытается создать удобного художника для той или иной идеи, профессор говорит обратное: “Не голосуйте, никогда не выбирайте партию, выбирайте искусство. Тут только или - или, только в искусстве свобода - это не иллюзия, только художник после нацистской катастрофы способен вернуть людям чувство свободы. У каждого, будь он мусорщиком или фермером есть шанс стать художником и если он будет развивать свои способности без внешнего руководства. Если вы не свободны, совершенно свободны, вы никто. Только освободив себя, вы сделаете свободным мир. Вы священники, вы революционеры, вы освободители”.
Курт пробует себя в разных техниках рисования, создает скульптуры из папье маше, вообщем он ищет себя. И после одной лекции профессор выявил желание посмотреть работы Курта. Профессор, посмотрев на его работы говорит:
“Во время войны я был связистом в Люфтваффе, я был неумелым связистом и мой пилот был неумелым пилотом. Нас обучали 4 недели, во время второго вылета нас подстрелили где-то над Крымом, пилот погиб на месте. Двое крымских татар вытащили меня из обломков, я должен был бы умереть от тех ожогов. Кристиане которых я бомбил, вытащили меня из обломков и выходили меня, как могли. Они мазали мои раны жиром и оборачивали в войлочные одеяла. Я прожил у них год, а потом сдался в плен. Когда я спрашиваю себя что я на самом деле знаю, что я прочувствовал в этой жизни, о чем я могу говорить без сомнений. Я знаю жир у себя на коже, дом из жира и войлока. Когда мне говорят о любви к женщинам, к их детям или о сексе я понимаю о чем идет речь только потому что я ощущал войлок и жир на своей коже, до этого я ничего не пережил. Детство было счастливым, всего пару шлепков не больше, учителя меня любили, я хотел стать торговцем как отец, у меня не было таланта и потом я тоже ничего не испытал. Я счастливчик, до конца войны я был в госпитале с милыми сестричками, очень милыми, после этого быстро пришел успех и я стал профессором здесь. Но лишь жир и войлок, я осознал это, я понял как Декарт понял, что он существует, я мыслю значит существую. Он сомневался во всем, все могло быть иллюзией плодом воображения, но тогда он понял, что нечто порождает эти мысли, а следовательно это нечто должно существовать, это нечто он и назвал Я. А кто есть ты? Что есть ты? Это? Вовсе нет”.
Я привожу этот длинный монолог профессора потому что эти слова, это откровение профессора имели влияние на Курта. Профессор рассказал свою историю из жизни, которая его определила, было событие после, которого он что то осознал.
После этой встречи с профессором у Курта наступил творческий кризис, ступор, он сидел перед холстами часами и ничего, пустота, пустые холсты, день за днем. Первая картина, которая приблизит Курта к тому “кто есть он” будет картина перерисованная из фото в газете. На фото был глава мед. управления Рейха, вероятно, во время ареста, ведь в заголовке было написано: “Убийца больных арестован спустя 18 лет”.
Затем картина с фото, где он сидит с тетей Элизабет и куда-то показывает рукой. Рисуя картину у Курта всплыло воспоминание как тетю Элизабет госпитализировали и как он протягивал руки перед глазами, после чего все стало размыто. Эту же “размытость” он использовал на этой картине.
Затем он рисует портрет из фото на паспорт человека, который является отцом его возлюбленной и тем самым врачом, который вынес приговор его тете Элизабет. Оставив фото врача в проекторе, Курт ставит на мольберт картину где нарисован он с тетей Элизабет. Неожиданно окно закрылось от дуновения ветра и на этой картине на миг появилось изображение того самого врача, который причастен к смерти тети Элизабет. И маленький Курт указывает на него пальцем.
После этой случайности Курт рисует новую картину, где в одном коллаже объединяет свой портрет, портрет тети Элизабет и ее убийцы, который теперь является тестем для Курта, а также главу мед. управления Рейха. Вероятно, эта картина отвечает на вопросы профессора “А кто есть ты? Что есть ты?”, ведь именно ее Курт отправит профессору. И что касается правдивости этой картины, в этом Курт также преуспел, когда его тесть увидел эту картину, он был ошеломлен, ошарашен, растерян и он ушел в бегах. Курту все же удалось создать портрет, который был правдивее, чем фото.
После завершения серии картин атмосфера фильма изменилась, в кадре появилось баловство с друзьями, легкость, живость, появилось будущее - его жена забеременела и эту беременность сможет выносить (в отличие от предыдущих, которые заканчивались выкидышами из-за аборта, сделанного ее отцом). По завершению этих работ, вероятно, Курт получил ту свободу о которой говорил профессор.
Можно ли сказать, что человек обретает свободу, когда примиряется со своей историей, с тем прошлым, которое его преследовало, которое было источником некоего беспокойства, которое толкало к поиску? Чем была эта выставка? Набором случайных перерисованных снимков или каждый из снимков был частью его истории? О чем нам может говорить перерисованное фото семьи Элизабет? Возможно, что благодаря этой паре, Курту повезло встретить свою большую любовь Элли. Не говорит ли фото медсестер о той встрече, которая ожидалась, но не состоялась в клинике, с любимой тетей Элизабет? Фото главы мед.управления Рейха разве не говорит об историческом контексте, в котором проходило детство Курта, и тех бесчеловечных преступлениях против людей, которым подверглась и тетя Элизабет? Сюда же можно и отнести фото врача, который “красным плюсом” в ее мед.карте решил судьбу человека. Хотя отец и покончил жизнь самоубийством, можно сказать, что он также, хоть и косвенно, стал жертвой нацистского режима. Перерисованное фото самолета - может ли оно говорить о войне и о тех потерях, которые ему пришлось пережить, а это и родные братья и Йоханна? Может ли перерисованное фото обнаженной жены отсылать к детству, когда Курт, будучи маленьким смотрел снизу вверх на свою обнаженную тетю Элизабет?
Мы никогда не узнаем, собирал ли Курт свою историю или даже себя с помощью этих картин, но мы знаем, что он отрицает свою связь с этими снимками, и более того говорит, что ему безразлично кого он рисует. Но этой серии картин достаточно Курту, теперь его интересуют цветоформы. И для меня это говорит о том, что что-то в его психике произошло, эта серия картин позволила ему проработать какой-то конфликт или может утраты.
Тетя Элизабет была значимой фигурой детства Курта, она привила ему любовь к творчеству и как я уже отмечала она была той, кто чрезмерно пробуждал его сексуальные влечения. Я могу предположить, что утрата тети Элизабет произвело очень сильное впечатление на маленького Курта и была причиной этого беспокойства, которое толкало его к поиску, к поиску правды. Серию своих картин он начал с “убийцы больных”, а на картине, где он с тетей Элизабет он использовал ту же “размытость”, которую он изобрел при госпитализации тети. Многое отсылает к сцене расставания с тетей Элизабет и ее смерти.
Я остаюсь с вопросом действительно ли Курт “ломает автобиографичный подход к искусству” и действительно ли мы можем говорить “о работе без авторства”? Чем является его выставка: просто набором чисел или числами, которые выиграли в лотерее?